— Вот и чудесно, милая. Быстрее расставляй тарелки, а то я очень проголодалась.
Через четыре часа Эдит сошла с электрички на вокзале Виктория. Был тихий, теплый летний вечер, и она решила пройтись пешком до дома. Перекинув ремешок летней белой сумочки через плечо, она неторопливо зашагала по тихой Гренвилл-стрит.
Навстречу ей то и дело попадались молодые пары, желавшие продлить удовольствие воскресного дня. Встречались и одинокие женщины, и мужчины, причем последние бросали на неспешно шагавшую Эдит заинтересованные взгляды, пытаясь поймать ее взгляд, но она смотрела вдаль или равнодушно скользила глазами по их лицам.
Вот она поравнялась с оградой сквера, на который выходили окна ее квартиры. На скамейках сидели неизменные мамы с колясками, по дорожкам бегали дети. Эдит задумчиво смотрела на них, ведя пальцем по прутьям ограды, и вдруг замерла на месте. На одной из скамеек сидел Мэтью. И ей мгновенно вспомнилось, как вчера она увидела его в окно, но потом решила, что ей показалось…
Эдит почувствовала, как вся переполняется радостью. Возможно, она даже не осознала, что это радость, — просто ей стало легко дышать, на губах сама собой заиграла улыбка, в груди разлилось приятное тепло. Она вошла в ворота и остановилась перед ним. Мэтью быстро вскинул глаза.
— Эдит! Я пойман на месте преступления.
— Вот именно. И вчера я тоже тебя видела.
Ты сидел на этой же самой скамье, а потом как сквозь землю провалился.
— Боюсь, что это правда. Я действительно сидел здесь вчера.
— Ну и что ты делаешь здесь, в этом сквере? — спросила она в том же шутливом духе, и вдруг по ее спине пробежал легкий озноб. Что он ей сейчас ответит?
— Здесь чудесный уголок, типично лондонский. Очень живописный. Я уже сделал несколько зарисовок, — ответил он как ни в чем не бывало. — Хочешь посмотреть?
Он приглашающим жестом, указал на скамью рядом с собой. Эдит села, аккуратно расправив юбку. Он раскрыл блокнот и стал показывать ей свои наброски — дети с собакой, старушка с коляской… Но Эдит едва смотрела, ее вдруг охватило совершенно необъяснимое, неодолимое желание дотронуться до него, почувствовать прикосновение его руки. Она не отрываясь смотрела на его длинные пальцы.
Руки его казались худыми, но в них чувствовалась недюжинная сила. Если он подхватит женщину на руки, то она почувствует себя уютно и в безопасности. Она перевела взгляд на его шею… Какая она прямая и крепкая, и как красиво касаются волосы на затылке воротничка рубашки. У него очень красивые волосы, просто как шелк. Ему стоит отрастить их подлиннее…
Мэтью что-то говорил про свои рисунки, но вдруг замолчал и посмотрел на нее. Снова Эдит увидела эти серые глаза совсем близко. Ее сердце сладко замерло…
— Ты наконец забрал свой автомобиль у Лесли Райта? — спросила она первое, что пришло в голову.
— Да, — ответил Мэтью помедлив, словно не сразу понял, о чем она спрашивает. — И даже рассчитываю некоторое время на нем поездить.
Какое-то мгновение они просто смотрели в глаза друг другу, стараясь прочитать там что-то очень важное, а потом… Наверное, это произошло одновременно. Они оба подались навстречу друг другу, и губы Мэтью соединились с губами Эдит так естественно, словно иначе и быть не могло.
Весь скверик с его обитателями стремительно ушел куда-то вниз, и Эдит растворилась в небывалом блаженстве. На этот раз он целовал ее более страстно, и это оказалось так восхитительно, что страшно было поверить. Она чувствовала его ладони на своей спине, чувствовала, что и сама обнимает его за шею, и ей не было дела до того, что на них, возможно, смотрят, хотелось только, чтобы этот миг длился и длился до бесконечности…
Они остановились только тогда, когда оба начали задыхаться.
Эдит провела дрожащей рукой по лбу, пытаясь унять головокружение.
— Эдит… — Он отстранился, но его глаза как будто продолжали целовать ее губы, тело, всю душу.
— Мэтью… — Медленно, вместе с прохладным ветерком, который овеял ей разгоряченные щеки, вместе с опускающимися на маленький сквер сумерками приходило отрезвление. Что я делаю? — в отчаянии подумала она. — Ведь это предательство! Я предаю сейчас Сесила.
Ей показалось, что Мэтью снова наклоняется к ней, и она отпрянула и невольно вскинула руку.
— Нет, Мэтью, нет… Мне пора. Не надо было нам… — Она встала и попятилась. Мэтью тоже встал, не делая попыток приблизиться к ней.
— Эдит, я…
— Нет-нет. Не надо ничего говорить. Этого не должно быть. Это я виновата. — Она все пятилась. — До свидания, Мэтью. Не надо за мной ходить. И не надо больше приходить в этот сквер, — бормотала она, сама не отдавая себе отчета в своих словах.
Под ногу ей подвернулся камешек, она покачнулась, и Мэтью шагнул к ней. Но Эдит повернулась и быстро пошла, почти побежала по дорожке к воротам, пересекла улицу и скрылась в своем подъезде.
— Так надо, так надо, — твердила она, запрещая себе вспоминать о волшебстве, которое случилось с ней только что. Войдя в квартиру, она бросила сумочку на столик, прошла в гостиную и включила телевизор, чтобы только не оставаться одной в тишине, ведь тогда придется поневоле прислушаться к собственному сердцу.
Что случилось? Что происходит? Эти вопросы стучали ей в виски и не давали покоя.
Надо сейчас же позвонить Сесилу. Они поговорят, доверительно и душевно, как бывало раньше, и она успокоится. Она позвонит сию же минуту…
Но нет! Он обижен на нее, ведь она отказалась пойти сегодня в ресторан. Лучше всего поехать к нему домой. Прямо сейчас… Она возьмет такси и сделает ему сюрприз. А там пусть будет то, что будет!